- 1254
- 0
История медицины. Роберт Кох
На этой неделе на площадке Therapy school прошла конференция международного формата, охватившая множество тем — от традиций в диагностике и лечении туберкулеза, микобактериозов, COVID-19, ВИЧ и иных социально-значимых инфекций у детей и подростков до инноваций в амбулаторной терапии, торакальной хирургии, практике фтизиатра и инфекциониста.
Подробнее узнать о том, как прошло мероприятие и ответить на каверзные вопросы викторины, посвященной различным темам медицины, вы можете в нашем Telegram-канале: https://t.me/TherapyschoolNews
А в этот день – 11 декабря в 1843 году – родился Роберт Кох — немецкий микробиолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии или медицине. Поэтому сегодняшнюю рубрику «История медицины» мы решили посвятить неоднозначной биографии великого Нобелевского лауреата.
Пожалуй, ни одно инфекционное заболевание не обладало столь романтическим ореолом, как туберкулез. Эта болезнь внесла пронзительную нотку фатальности в творчество поэта Джона Китса и сестер Бронте, Мольера и Чехова. Но в реальной жизни чахотка оказывалась совсем не романтичной, а наоборот — грязной и мучительной. Вместе с томной бледностью приходили слабость, изнурительный кашель, легочное кровотечение и смерть. Этой кошмарной для тысяч людей реальности дали имя «белой чумы», ведь она уносила не меньше жизней, чем чума «черная» – бубонная.
Открытия и исследования в области туберкулеза тесно связаны с именем выдающегося ученого, для которого туберкулез стал триумфом и трагедией, — Роберта Коха.
Генрих Герман Роберт Кох, «познакомивший» мир с возбудителем туберкулеза и давший надежду на победу над ним, был награжден Нобелевской премией. Формулировка Нобелевского комитета: «за исследования и открытия, касающиеся лечения туберкулеза».
Родился будущий великий ученый 11 декабря 1843 г. в местечке Клаусталь-Целлерфельд в Нижней Саксонии, Пруссия в семье горного инженера.
Роберт оказался очень одаренным ребенком — уже в пять лет он поразил своих родителей тем, что научился самостоятельно читать, рассматривая газеты. В этом же возрасте его отдали в начальную школу, а через три года он уже поступил в гимназию.
Кох учился с удовольствием и выказывал явный интерес к биологии. Что, очевидно, и определило его дальнейший выбор: в 1862 году он поступил в Гёттингенский университет, где увлекся медициной. Именно здесь, в Гёттингене, в то время преподавал знаменитый анатом Якоб Генле, труды которого были первыми ласточками в области микробиологии. Возможно, именно его лекции пробудили у юного Коха интерес к исследованиям микробов как возбудителей различных заболеваний.
В 1866 году Роберт Кох получает степень доктора медицины и в течение полугода работает в знаменитой берлинской клинике Шарите — под руководством великого Рудольфа Вирхова. Позднее именно Вирхов будет регулярно подвергать критике микробную теорию Коха, противиться распространению его открытий и даже мешать карьере. Поначалу Вирхов вообще прямо говорил ученику, чтобы тот не тратил попусту времени на ерунду и занимался лечением людей.
Уже в следующем году Кох женится на Эмме Фрац и получает место в больнице в Гамбурге. Еще два года молодая семья переезжает из города в город, пока, наконец, не оседает в Раквице, где Кох устраивается в местную лечебницу для душевнобольных.
Несмотря на сильную близорукость, Кох сдает экзамен на военного врача и отбывает в полевые госпитали начавшейся в 1870 году франко-прусской войны, где сталкивается не столько с хирургической практикой, сколько с молниеносно распространяющимися в окопах холерой и брюшным тифом.
Через год Роберт демобилизуется, а в 1872 г. получает должность уездного санитарного врача в Вольштейне. Именно в этот период он получает от жены подарок на 28-летие — новый микроскоп. И вскоре медицинская практика отходит на второй план: Кох все дни напролет пропадает за окуляром подарка. Это увлечение определило действия Коха во время вспышки сибирской язвы среди местного крупного и мелкого рогатого скота.
Основываясь на опыте Пастера, который уже пытался найти возбудителя этого заболевания, Кох проводит многочисленные опыты над мышами. При помощи «прививок» крови, взятой из селезенки здоровых и умерших от сибирской язвы животных, он пытается заразить подопытных грызунов. Результаты экспериментов позволяют ему подтвердить предположение, что сибирская язва может передаваться через кровь.
На этом Кох не останавливается. Узнав о возможном пути передачи инфекции, ученый хочет проверить, может ли сибирская язва передаваться без непосредственного контакта с заболевшим скотом. Роберт получает чистые культуры бактерий и тщательно их изучает, подробно зарисовывая и описывая процесс размножения Bacillus anthracis, попутно отмечая их уникальную способность пережидать неблагоприятные условия.
Результатом этой кропотливой работы стал труд, который при содействии профессора ботаники университета Бреслау Фердинанда Кона, был опубликован в 1876 году в передовом ботаническом журнале Beitrage zur Biologie der Pflazen.
Несмотря на протесты Вирхова, считавшего, что болезни имеют внутреннюю природу, а их причина — «патология клеток», Кох приобретает определенную популярность, причем не расстается со своей крошечной лабораторией в Вольштейне. Еще четыре года он совершенствует методы окрашивания и фиксации микроскопических препаратов, а также изучает различные формы бактериального инфицирования ран.
В 1878 году он публикует свои работы по микробиологии.
Известность приносит свои плоды: в 1880 году Роберта Коха назначают советником в Имперском бюро здравоохранения в Берлине. Именно здесь у ученого появляется возможность собрать лучшую в его жизни лабораторию.
После этого исследовательская работа сразу идет в гору. Кох изобретает новый микробиологический метод — выращивание чистых культур бактерий на твердых средах. Например, на картофеле. А также новые методы окрашивания, позволяющие легко разглядеть и идентифицировать бактерий при помощи микроскопа.
Уже через год он публикует работу «Методы изучения патогенных организмов» и вступает в полемику с коллегой по микробиологическому «цеху» Луи Пастером по поводу исследований сибирской язвы. Ученые разворачивают настоящую войну на страницах научных изданий и в публичных выступлениях.
И именно в этой лаборатории, укомплектованной отличными кадрами, оснащенной мощными микроскопами, лучшими материалами и лабораторными животными, Кох приступает к исследованию главного «убийцы» того времени — туберкулеза.
Выбор темы, однако, многим его коллегам показался странным: большинство экспертов считало чахотку наследственным заболеванием, поскольку статистика показывала, что эта болезнь чаще всего распространяется внутри семей.
Тем не менее, доктор Кох счел туберкулез обычной «природной» инфекцией. Работая в одиночку, тайком от коллег, он заперся в лаборатории почти на полгода — до тех пор, пока не смог выделить и вырастить культуру туберкулезной палочки Mycobacterium.
24 марта 1882 года Кох представил свои выводы на ежемесячной встрече Общества физиологов в Берлине (Вирхов не дал выступить Коху на широком собрании берлинских медиков), чем поразил коллег.
Семнадцать дней спустя — 10 апреля 1882 года — Кох опубликовал свою лекцию «Этиология туберкулеза», и факт открытия возбудителя смертельного заболевания облетел первые полосы ведущих газет во всему миру. В течение нескольких недель «Кох» стало буквально именем нарицательным.
Тем временем ученые уезжает в правительственную научную экспедицию в Египет и Индию, где охотится за возбудителем холеры. И находит его — Роберт Кох выделяет микроб, который называет холерным вибрионом. Это открытие принесло ему не только дополнительную популярность, но и премию в 100 тысяч немецких марок.
Любопытно, что бактерия была описана за 30 лет до Коха – Филиппо Пачини – как Filippo Pacini bacillum, но в то время господствовала теория болезнетворных «миазмов», и открытие проигнорировали.
Эта подвижная одножгутиковая слегка изогнутая палочка (вибрион) обитает в воде. Только две серогруппы из 140 вызывают эпидемическую холеру: действие их токсина провоцирует потерю клетками кишечника воды и ионов, возникают профузная диарея и рвота, итог — смертельное обезвоживание. Токсин кодируется умеренным бактериофагом, встроенным в одну из двух хромосом вибриона.
Уже довольно скоро, в 1885 году, доктор Кох возвращается к туберкулезу, сосредоточившись теперь на поиске способов лечения этого заболевания.
Кох не был застрахован от ошибок и заблуждений: например, он разругался со своим учеником Эмилем Берингом, поспорив о том, может ли человек заражаться туберкулезом от животных.
Кох полагал, что это невозможно, а молоко и мясо зараженных животных безопасны. Ученик считал, что Кох неправ, и время доказало его правоту.
Но тяжелее всего была ошибка туберкулина: в 1890 году Кох выделил это вещество, вырабатываемое туберкулезной палочкой в процессе жизнедеятельности. Ученый полагал, что оно способно помочь в лечении чахотки.
4 августа 1890 года без тщательной проверки объявил: средство от туберкулеза найдено. Изначальный «триумф» обернулся трагедией: выяснилось, что туберкулин вызывает серьезные аллергические реакции у больных туберкулезом. Посыпались сообщения о смертях от туберкулина. Позже оказалось, что и эффективность лекарства невелика, так как туберкулиновые прививки не давали иммунитета к чахотке.
Интересно, что семнадцать лет спустя именно этот эффект туберкулина позволил применить его для туберкулиновой пробы — теста, диагностирующего туберкулез. Его разработал австрийский педиатр, ассистент иммунолога-нобелиата Пауля Эрлиха, Клеменс Пирке.
Несмотря на провал в применении туберкулина, карьера Коха продолжает продвигаться. Ему присуждают звание врача 1-го класса и почетного гражданина Берлина. Спустя год он становится директором вновь созданного Института гигиены в Берлине и профессором гигиены в Берлинском университете.
В 1896 году Кох отправляется в Южную Африку, чтобы изучать происхождение чумы крупного рогатого скота. Хотя ему не удалось определить причину чумы, он смог локализовать вспышки этого заболевания, делая здоровым животным инъекции препарата желчи зараженных.
Затем Кох исследует в Африке и Индии малярию, лихорадку Черной Воды, сонную болезнь у крупного рогатого скота и лошадей. Результаты своей работы он публикует в 1898 году после возвращения в Германию.
Дома ученый продолжает исследования и в 1901 году на Международном конгрессе по туберкулезу в Лондоне делает заявление, порождающее в научных кругах много споров: бациллы человеческого и коровьего туберкулеза различаются.
В 1905 году Роберту Коху вручают Нобелевскую премию по физиологии или медицине «за исследования и открытия, касающиеся лечения туберкулеза». Но уже в 1906 году он возвращается в Центральную Африку для продолжения работ по изучению сонной болезни (трипаносомоза). Он находит, что синтезированный Эрлихом и Хата в 1905 году атоксил (органическое соединение мышьяка) может быть эффективен при этом заболевании так же, как хинин против малярии.
Недавнее исследование Юргена Циммерера, профессора мировой истории в Гамбургском университете, указывает на то, что в африканских колониях Роберт Кох «действовал бессовестно», и не гнушался крайне неэтичными практиками:
«Кох хотел не только найти возбудителя болезни. Он искал медикаментозное лечение смертельного заболевания. Для этого он испытывал содержащее мышьяк средство атоксил, которое, как известно, являлось крайне токсичным в высокой дозировке. У озера Виктория Кох экспериментировал с гораздо более высокими дозами, чем в других исследованиях, например, в Берлине. Он, очевидно, закрывал глаза на тяжелые побочные эффекты. А они были не только крайне болезненными, но и приводили к слепоте пациентов, а иногда даже к смерти. Кох отмахивался, считая потерю зрения временной. Однако то, что атоксил мог приводить к слепоте, можно было прочесть в профессиональной литературе, Кох должен был об этом знать. Несмотря на побочные действия и то, что он не мог доказать продолжительного лечебного эффекта средства, Кох тем не менее планировал масштабную кампанию по применению атоксила в немецких колониях в Восточной Африке. Здесь речь шла уже не об излечении, а о сдерживании болезни: люди, принимавшие атоксил, не могли передавать ее другим», – отмечает Циммерер.
«Похожей направленности было и предложение Коха по созданию концентрационных лагерей для изоляции заболевших. Чтобы заблаговременно взять вспышки заболевания под контроль, следовало изолировать в лагеря целые деревни, в том числе и против их воли. Кох считал: так как без лечения болезнь смертельна, через определенное время в живых останутся только здоровые и они смогут вернуться обратно. Так можно было бы остановить распространение болезни и сохранить африканскую рабочую силу для колониальных правителей», – добавляет в своем исследовании Циммерер.
И все же именно благодаря Роберту Коху научное сообщество и множество пациентов смогли найти путь к излечению от мучительной смертельно опасной болезни. И хотя не на все вопросы по туберкулезы найдены ответы, развитие дальнейших научных поисков не было бы возможно без работ великого ученого, ставшего пионером инфекционной медицины.
До самого конца жизни Кох продолжал исследования по серологии и микробиологии. Он умер 27 мая 1910 года в санатории в Баден-Бадене от обострения сердечно-сосудистого заболевания.
Источники:
